
Книга Колтона Во Комиксы, изданная в 1947 году, хоть и не была первым памфлетом об ужасах цветных картинок, считается одним краеугольных камней, что подняли волну, превратившуюся позже в полноценный девятый вал, почти полностью уничтоживший комикс-индустрию.
В марте 1948 начался крестовый поход против комиксов, "ясельной марихуаны". Не проходило и месяца, чтобы популярный журнал или радиопередача не поднимали вопрос вреда, наносимого веселыми картинками.
В июле 1948, после статьи Фредрика Вертама Комиксы... очень смешно!, Ассоциация Издателей Комиксов приняла первый саморегулирующий документ, обязывающий отказывать в печати публикациям, прославляющим совершение преступлений, показывающих власти в дурном свете, содержащих обнаженную натуру и низвергающим семейные ценности. В том же месяце на статью Вертама написал ответ Дэвид Вигрански, 14-летний любитель комиксов. Он настолько мастерски спорил с прославленным психиатром, что впоследствии это письмо цитировали многие пытавшиеся отбиваться от критики издатели.
Соблазнение невинных мало отличается от тысячи других подобных ей книг и статей. В свое время я с упорством, достойным лучшего применения, и все возрастающим возмущением старательно изучала все труды, обличающие серию про Гарри Поттера, и теперь они мне кажутся написанными как под копирку с Соблазнения. Ровно те же притянутые за уши аргументы и старательно удаленные ссылки на первоисточник (из книги Вертама издатель прямо перед сдачей в печать изъял всю библиографию, якобы опасаясь судебных исков), ровно то же бравирование "совершенно очевидно" и "абсолютно однозначно" относительно мыслей автора. Только человек, абсолютно чуждый основам психиатрии и сексуальной психопатологии может не заметить подспудную атмосферу гомоэротизма, писал Вертам о Бэтмене и Робине. Чудо-женщина с его легкой руки оказалась лесбиянкой, пропагандирующей девочкам "вредные идеи", а Супермен и вовсе учил детей несуществующим законам физики.
Золотую эру часто рисуют Эрой Супермена, эрой мужественных и неизменно белых супергероев, спасающих своих бестолковых Лоис Лейн. Но на соседних полках рядом с россыпью подобных изданий стояли и комиксы о сильных, независимых героинях, разбиравшихся с продажными копами и нацистами. Пока на экране белые мазали лицо гуталином и щурили глаза, изображая азиатов, черные авторы и художники писали про черных героев.
Детские комиксы и комиксы романтические (жанр, фактически изобретенный Джо Саймоном и Джеком Кирби) вместе с вестернами просуществовали еще десяток лет, окончательно канув в небытие вместе с 60ми. Супергероев же было проще простого впихнуть в рамки Кодекса, хотя, благодаря ему, они долго оставались картонными (и, главное, подходящими для детей) копиями друг друга.
Но в тех же 60х началось и движение против течения. Стэн Ли, едва не потерявший все с коллапсом индустрии (он остался на плаву лишь благодаря родству с женой Мартина Гудмана, чей концерн, Magazine Management Company, владел Марвел и его предшественниками), в 1971 году, несмотря на отказ в проставлении пресловутой печати "одобрено отделом кодекса комиксов", издал поднимающего тему наркотиков Удивительного Человека-паука #96-98. Кодекс вскоре переписали, смягчив правила, но ближе к закату 70х необходимость в нем и вовсе стала отпадать - появление фанатских магазинчиков, продававших исключительно комиксы, сняло издателя с иглы распространения и позволило снова издавать продукт, не ограниченный узкими, ханжескими рамками цензуры.
Конечно, доктора Вертама будет немного несправедливо обозначать как единственного виновного в происшедшем, но он не столько даже внес свою лепту, сколько вовремя возглавил толпу, готовую навесить вину за негативные социальные изменения на любого мало-мальски подходящего козла.